Эрик, сын человека - Страница 48

Эрик беспокойно озирался по сторонам. За каждым его движением с пристальным вниманием, напряженным любопытством и каким-то тревожным ожиданием наблюдали сотни пар глаз. Мальчик обратил внимание, что все собравшиеся здесь смотрят главным образом на него. Внезапно он ощутил себя бесконечно одиноким. «Вероятно, такое чувство испытывает подсудимый, когда стоит перед судьей, готовясь выслушать приговор», — мелькнуло у него в голове.

Каждый шаг гулко отдавался у Эрика в ушах, ноги его отяжелели, будто налились свинцом. Он был убежден, что, появись на гладком полу хоть малейшая неровность, он обязательно споткнется и упадет. «Если можно здесь что-нибудь сделать не так, я обязательно это сделаю!» — с ужасом подумал он.

— Успокойся, — шепнул ему Тор. Он шел позади Эрика и положил ему руку на плечо. Бок о бок с мальчиком шагала Труд. Ее присутствие приятно волновало Эрика и отчасти придавало ему силы. Щеки девочки пылали, она шла, гордо выпрямившись, почти под стать величавой осанке Фригг.

Позади всех следовал Улль. Улучив момент, он быстро и бесшумно скользнул за один из столов и примостился там, смешавшись с толпой гостей. Однако Эрик продолжал чувствовать на себе его испытующий взгляд. Со стороны это, вероятно, было похоже на то, как учитель следит за своим учеником, отвечающим на экзамене. Ладони Эрика вдруг вспотели.

Что здесь происходит? Все выглядело так торжественно, так великолепно и величественно. Вот это гости! Весь мир богов Асгарда, собравшихся под одной крышей! Все, кто мог ходить, ползать, летать, — все были тут!

«Эх, если бы кто-нибудь мог сейчас меня увидеть! — подумал Эрик, — Кто-нибудь из них, моих домашних, там, на Земле. Нет, они бы и теперь ни за что не поверили». Чем ближе подходил мальчик к Одину, тем слабее становилась его уверенность в себе — точнее, то, что от нее еще оставалось. Эрик чувствовал, что и сам он как будто уменьшается в размерах, тогда как окружающие его тысячи воинов-викингов, сидящих в зале, росли на глазах, превращаясь в могучих богатырей, грозных воителей, ощетинившихся лесом рогатых шлемов, щитов и мечей. Вместе с тем с каждым его шагом все большее любопытство и почтительность читались в устремленных на него взглядах.

Асы и асини, сидящие за передними столами, постепенно также росли и увеличивались до невероятных размеров, а глаза их сверлили мальчика как острые копья. Чем ближе подходил к ним Эрик, тем неумолимее и жестче становились эти взгляды. Даже карлики и те выглядели теперь великанами.

— Успокойся! — снова прошептал Тор, почувствовав, что мальчика начинает бить дрожь. — Клянусь, ничего плохого с тобой здесь не случится. Подойди к Одину.

Труд молча вложила свою ладонь в руку Эрика. Пальцы их переплелись, и она легонько погладила тыльную сторону его ладони своим большим пальцем. Эрик почувствовал, как в душе его поднимается волна самой теплой признательности к Труд и ее отцу. Однако выразить ее им сейчас он никак не мог — все в нем словно застыло, он лишь покорно ступал вперед, как заведенная механическая кукла. «Ничего, — подумал он, — ведь Труд и Тор могут читать мои мысли и наверняка поймут, какую нежность я к ним сейчас испытываю». Мысль эта молнией промелькнула в его сознании и моментально погасла — в данный момент ей там не было места.

Во рту у Эрика пересохло, в горле сильно першило. Он хотел было проглотить слюну и не смог — ее попросту не было. На глаза мальчика навернулись слезы. Взгляд его был прикован к Одину — он не мог отвести его от верховного бога, который возвышался на своем троне над всеми остальными. Единственный глаз Одина, в свою очередь, был устремлен прямо на мальчика. На том месте, где должен был быть второй глаз, зияла темная дыра. Вообще во всем зале не было теперь, пожалуй, никого, кто не смотрел бы на Эрика.

Когда Тор, Эрик и Труд достигли середины зала и поравнялись с гигантским костром, викинги один за другим начали подниматься со своих мест. В полном молчании, внимательно и с какой-то затаенной надеждой провожали они глазами маленькую группу, шедшую сквозь их ряды к трону Одина. Друг за другом воины обнажали мечи и поднимали шиты. Послышались негромкие медленные удары, которые постепенно перешли в тихий, но ритмичный стук. Все новые и новые бойцы покидали свои скамьи и присоединялись к поднявшимся ранее.

Шум быстро нарастал и под конец обрушился на идущих как ревущая лавина. Дикий, неистовый грохот заполнил все вокруг, заглушив прочие звуки. Десятки тысяч мечей с размаху ударяли в щиты, отбивая ритм мелодии, звучащей под крышей Вальгаллы. Сердце гулко стучало в груди Эрика. Мальчику казалось, что звук его ударов разносится по всему залу. И в такт все ускоряющимся с каждым шагом ударам сердца звучал неистовый грохот щитов. Вальгалла чествовала Эрика!

Грохот этот как бы проникал в тело мальчика, заставляя его содрогаться все сильнее и сильнее. Все это было похоже на бушующее штормовое море, на всемирный потоп, в котором ощущаются мощь и ярость бушующей стихии.

Рот Эрика раскрылся, из него вырвался крик. Мальчик зашатался и не упал лишь благодаря тому, что Тор поддержал его, потихоньку подталкивая вперед. Крика, однако, никто не слышал — все заглушал дикий грохот щитов. Труд также выглядела потрясенной. Все кругом дрожали от огромного напряжения и возбуждения.

Наконец они достигли помоста, на котором восседал Один. Он поднялся и медленно воздел вверх обе руки. Когда Эрик очутился прямо перед ним, раздался громовой голос бога:

— Тихо!
Голос Вальгаллы
сказал свое слово!
Тихо!