Эрик, сын человека - Страница 77

Вблизи девушка показалась Эрику очень красивой. Теперь он начинал понимать, почему многие асы отправлялись в Ётунхейм, когда хотели найти себе жену или возлюбленную. Вид у девушки был самый дружелюбный. Эрик почувствовал, сто ей вполне можно довериться, и, когда она спросила, кто они, ни минуты не колеблясь, честно ответил ей.

— Тсс! — приложила она палец к губам. — Не называйте свои имена так громко. Слухи из Асгарда уже успели дойти сюда! — Она тревожно осмотрелась по сторонам, но, к счастью, никого поблизости не было. — Пойдемте скорее со мной! — сказала она, отставила ведро и бегом устремилась куда-то, делая ребятам знаки также поторапливаться. Она привела их к глубокой пещере в склоне горы и, войдя внутрь, пригласила ребят следовать за ней. — Быстрее, быстрее! — испуганно, задыхаясь, приговаривала она. — Никто не должен вас видеть!

— Кто ты? — спросила Труд, лишь только они остановились. В пещере было темно.

— Я Гуннлед, дочь Сутгунга. Когда-то я жила здесь, в этой пещере, охраняя драгоценный напиток моего отца. Но однажды сюда хитростью проник Один. Он пролез вот в эту дыру! — сказала она, указывая на узкое отверстие, в которое едва ли можно было засунуть палку от метлы. — Один провел со мною три ночи — это были самые прекрасные ночи в моей жизни, — со вздохом продолжала Гуннлед. — А потом неожиданно он меня покинул. Он был так прекрасен, что с тех пор я не могу его забыть! Быть может, он еще когда-нибудь вернется ко мне!

Но мой отец и его брат, Бауги, ненавидят асов, как большинство великанов. Если они узнают, что вы прибыли из Асгарда, они сразу же захотят отомстить за все то зло, что причинили ям асы. Поэтому никому не говорите, как вас зовут и откуда вы! Почему бы вам, к примеру, не назваться Тьяльви и Ресквой? Вы очень похожи и вполне могли бы сойти за них, а об этих ребятах тут все самого высокого мнения.

— Что вы все заладили: «Похожи, похожи»! — сердито оборвал ее Эрик.

— Я имею в виду внешнее сходство, — виновато поправилась Гуннлед. — Да, насколько я помню, Тьяльви очень похож на тебя! — сказала она, внимательно присматриваясь к Эрику. — Он недавно проезжал здесь. Как выглядит Ресква, я, правда, уже позабыла, но надеюсь, что вы с ней, — она кивнула Труд, — также похожи.

— К сожалению, не очень! — с легкой досадой заметила Труд.

— Это не страшно. Если уж я не помню ее — а я вижу ее очень часто, практически каждый раз, как она проходит мимо, когда направляется домой навестить родителей, — то будь уверена, никто в Ётунхейме хорошенько не знает ее в лицо. Их родители живут далеко на востоке, вон там, — указала рукой Гуннлед.

— Как раз туда-то мы и направляемся, — подхватил Эрик.

— Да, но только не теперь, не сразу! — прервала его Гуннлед. — Побудьте пока здесь — тут вы можете чувствовать себя в полной безопасности и немного подлечить свои раны. А я тем временем постараюсь раздобыть для вас какую-нибудь новую одежду!

Глава 32

Ребята провели в пещере Гуннлед всю ночь. Первым делом они хорошенько промыли и перевязали свои раны. Гуннлед позаботилась о том, чтобы Эрик и Труд не легли спать голодными. Когда на следующее утро еще до восхода солнца они снова тронулись в путь, на них была новая одежда, а у Эрика к тому же еще и новые кожаные башмаки. Добрая великанша не забыла и о Ховварпнире — конь также выглядел бодрым и прекрасно отдохнувшим.

Следуя советам Гуннлед, они крадучись проскользнули мимо соседней усадьбы, которая принадлежала Бауги, и поскакали дальше на восток. По пути им встретилось еще немало полей и усадеб, хозяева которых приветливо улыбались ребятам и махали им вслед. Они вовсе не были похожи на страшных великанов, и такое путешествие даже начинало нравиться ребятам.

Так они ехали много часов, и день уже клонился к вечеру, когда впереди показалась старая полуразвалившаяся усадьба. Дом был весьма ветхий и убогий; на крыльце сидела какая-то старуха и грелась в последних лучах заходящего солнца. На вид она была совершенно безобидной, и Эрик, который к тому времени успел уже порядком выбиться из сил, предложил попроситься к ней на ночлег.

— Вытащи-ка из ножен свой клинок, — сказала осторожная Труд. — Посмотрим, так ли это безопасно, как кажется!

Эрик послушался, и, поскольку клинок сохранял прежние размеры, решено было ехать к дому.

Вероятно, гости тут бывали редко: при виде ребят беззубый рот старухи растянулся чуть ли не до ушей. Поскольку не похоже было, чтобы здесь нх подстерегала какая-либо опасность, Труд и Эрик спешились и подошли поближе.

— Добрый вечер, — поздоровался Эрик.

— Добрый вечер, — отвечала старуха. — Рада видеть тебя, Труд!

— Что?! — вскричала девочка. — Откуда ты меня знаешь?

— Я — Ярнсакса, — сказала старая женщина. — Когда я была возлюбленной твоего отца, Тора.

— Так это ты?

— Да… К сожалению, это было уже так давно, — отвечала Ярнсакса, — и ты, верно, меня уже не помнишь. Ты тогда была еще совсем маленькой. Но своего братишку ты, вероятно, сможешь узнать. Магни! Магни! — позвала она.

— Пойди сюда, посмотри, кто к нам приехал!

В дверях дома показался широкоплечий юноша. В руках у него был железный меч, в честь которого получила имя его мать.

— Кто это такие? — грозно спросил он. — Они что, обидели тебя?

— Да нет, что ты, это же твоя сестра Труд со своим возлюбленным!

Эрик покраснел. Магни тут же отбросил меч и, широко улыбаясь, шагнул к Труд и заключил ее в объятия.

— Сестренка! — радостно вскричал он; глаза его сияли.

Труд даже ойкнула от неожиданности.

— Эй, эй, поосторожней, прекрати тискать ее! — забеспокоилась Ярнсакса. — Она же еще к тебе не привыкла! — И старуха начала извиняться перед Труд за сына, который, по ее словам, от радости совсем потерял голову и не может соразмерять свои силы. — Ну ладно, хватит, — наконец весело заключила она. — Добро пожаловать в мой дом! Окажите мне честь и отведайте моего угощения! Сегодня у нас праздник — не часто бывает, чтобы сюда заглядывали гости из самого Асгарда!