Эрик, сын человека - Страница 59

— Она это знала?

— Да, знала, что он умрет и окажется здесь, в Царстве мертвых, а так же знала, кто убьет его.

— Так, выходит, Бальдр умер?

— Умер, и теперь он где-то здесь, за этой стеной, — Труд кивнула в сторону Царства мертвых.

— Что ж, войдем туда? — спросил девочку Эрик. — Уж коли мы забрались так далеко, что, в сущности, значит для нас смерть? Я, к примеру, чувствую себя скорее мертвым, чем живым. К тому же нам больше некуда идти, а оставаться и ждать здесь — тоже не выход. Ведь не хотим же мы заживо сгнить тут?!

Труд бросила на него взгляд, полный понимания. Она решительно шагнула к калитке.

Эрик последовал за ней, но поскользнулся и во весь рост растянулся в грязи, кишащей мерзкими гадами. Он чуть было не вскрикнул от ужаса и отвращения, но пересилил себя и вовремя сдержался. Ведь крик вполне мог вызвать Хель из ее ужасного Царства.

Стараясь не шуметь, Эрик встал и поплелся за Труд. Она тем временем попыталась было открыть калитку, однако, решив, что это ей не удастся, принялась карабкаться вверх. Эрик видел, как она перелезла через калитку и исчезла по ту сторону стены.

Мальчик последовал ее примеру. Вначале пальцы его скользили, он никак не мог уцепиться покрепче за выступы стены, но в конце концов это ему удалось, и вскоре он уже стоял по ту сторону ограды рядом с Труд. Они были в Царстве мертвых!

Внезапно, как своего рода приветствие, прозвучал крик петуха.

— Это черный петух Хель, — шепнула Труд. — Он уже нас заметил.

— Добро пожаловать в Царство мертвых! — раздался поблизости чей-то надтреснутый голос.

Эрик и Труд обернулись и увидели стоявшую рядом уродливую женщину. Одна половина ее липа была живая и вполне нормальная, тогда как другая — темная и сморщенная, как у разлагающегося трупа. Во рту торчали черные обломки гнилых зубов, волосы были спутанные, серые от пыли, с застрявшим в них мусором. Из распухшего носа непрерывно текли зеленые сопли, по всему телу лепешками присохла застывшая грязь. Одетая на ней хламида также в несколько слоев была покрыта грязью.

— Заходите, заходите в мое скромное жилище. В моих палатах сухо и уютно, — насмешливо продолжала она, и на губах ее заиграла глумливая усмешка. — Отсюда назад уже нет пути никому. Что ж, весьма рада видеть вас у себя!

Эрик посмотрел на Труд. «Ничего, ничего!» — попытался сам себя подбодрить он. Мальчик уже было незаметно потянулся к рукояти ножа, однако потом раздумал и убрал руку. Нож мог выдать, кто они такие на самом деле.

Они вступили в палату, стены которой были сложены из источенных червями, осклизлых бревен. Вонь здесь стояла столь отвратительная, что у Эрика на глазах выступили слезы — он едва мог дышать таким воздухом.

Перешагивая через порог. Труд зазевалась, недостаточно подняла ногу и упала, так что в палату девочка практически не вошла, а влетела. Эрик был более осторожен и внимательно смотрел себе под ноги. Он увидел, что в тот момент, когда он занес ногу, чтобы шагнуть внутрь, порог у дверей как бы вырос. Вероятно, все это было специально подстроено, чтобы заставить их упасть!

Эрик бросился к Труд и помог ей подняться. С этой минуты он ни миг не выпускал ее руку.

Медленно и лениво, как бы с трудом переставляя ноги, к ним приблизились два существа, судя по одежде, одно — мужского, а другое — женского пола. Они хотели взять у ребят их теплые куртки.

— Вы не замерзнете здесь! — прогнусавили они нараспев.

Однако Эрик и Труд наотрез отказались отдать что-либо из одежды или других своих вещей.

— Ладно уж, оставьте им их пожитки, — сказала Хель, и оба существа покорно поклонились ей.

— Мое имя — Лежебока, — сказало существо мужского пола, — я слуга Хель.

— Мое имя — Соня, — вторило ему существо женского пола, — я служанка Хель.

— Дайте им что-нибудь поесть, — велела Хель. — Они прибыли сюда издалека и, вероятно, проголодались. Так что приготовьте угощение получше!

— Хель расхохоталась: голос у нее был высокий, резкий я визгливый. Слуги тут же исчезли. Хель обернулась к Эрику и Труд. — Что-то рановато вы пожаловали ко мне, — сказала она. — Я, признаться, не ждала вас так скоро. Вероятно, в Асгарде случилось что-то такое, о чем я не знаю. Ну да я многого не знаю из того, что хотелось бы. А теперь еще к тому же моего бедного отца связали и спрятали от меня самым жестоким образом. Кстати, вы, вероятно, знаете его — его имя Локи!

Труд кивнула.

— Я слышала о нем, — сказала она.

— Ох-хо-хо! — вздохнула Хель.

— А ты, молодой человек, отчего ты умер? — Хель крепко схватила Эрика за руку своими мерзкими пальцами. — Ты ведь выглядишь таким здоровым и бодрым.

Эрик не ответил.

— Что ж, ладно, — проговорила Хель. — Рано или поздно я все равно это узнаю. Чего-чего, а времени теперь у нас будет предостаточно. — Она вновь рассмеялась булькающим, захлебывающимся смехом. — Присядьте здесь на скамью и отдохните. Вы, вероятно, сильно утомились с дороги. Все те, кто приходят ко мне, смертельно устают. — Последовал новый приступ хохота, и Хель удалилась.

Эрик и Труд опустились на лавку, они и вправду жутко вымотались. Но, странное дело, чем дольше они сидели, тем с большой силой охватывала их свинцовая усталость. И хотя они накинули на плечи медвежью шкуру, им было еще холоднее, чем прежде. Гнилая сырость, наполнявшая воздух, была такой плотной, что ребятам казалось, будто они сидят под моросящим дождем. Они дрожали от холода и чувствовали, что промокли насквозь. Усталые, совсем упавшие духом и голодные, сидели они так, ожидая неизвестно что. Они ждали и ждали, однако ничего не происходило. Тем не менее и уйти они все же не решались: кто знает, чем это все может обернуться?